Гадание на розах - Страница 10

Глория захлопнула окно, за которым птичьи рулады и щебетанье сменились рокотом автомобильных моторов, далеким самолетным гулом и взвизгиванием тормозов.

Что бы там розы ни пророчили, а ровно через один час и сорок пять минут надо быть в аудитории — никто семинар по семейству розоцветных не отменял.

Глория поспешила в душ.

Впервые сам декан доверил тихой и трудолюбивой аспирантке читать вместо себя раздел, посвященный розам и их многочисленным родственникам.

Глория натянула купальную шапочку, чтобы не намочить волосы.

А после дебютной лекции можно будет плотно засесть за компьютер и отыскать в Интернете адекватное название для беленького, атласного, благоухающего первенца.

Глория сделала воду погорячей.

Хотя, конечно, лучше было бы подыскивать имя для настоящего первенца — орущего и сосущего…

Глория дотянулась до флакона с гелем.

Если, конечно, это будет мальчик.

Глория откинула пробку.

С девочкой-то все проще, без вариантов: только Глория.

Гель, охлаждая разогретую кожу, медленно и вязко потек по грудям, животу и спине.

Дочка вся будет в маму-аспирантку — ласковая, верная, чуткая, добрая, трудолюбивая.

Глория захватила подмышки.

А самое главное — умная.

Глория обработала маленькие острые холмики, которые университетский профессор анатомии называл чуть нараспев — молочные железы.

И такая же невезучая.

Глория занялась тем, что почтеннейший и титулованный профессор, давно утративший даже намек на сексуальность, именовал академично, бесстрастно и суховато, прибегая лишь к мертвой латыни.

Невезучая по линии мужчин.

Глория, припомнив еще с десяток профессорских терминов, разразилась звонким смехом.

Нудный старикан напрочь позабыл, что когда-то балдел от женских прелестей и наверняка, по уши влюбленный, именовал притягательные части тела гораздо поэтичней и разнообразней.

— Как там у шотландского барда про девичьи груди?.. Метель, наверно, намела два этих маленьких холма…

Глория прослезилась — то ли от умиления, то ли от досады.

— А самый мудрый из царей тоже неплохо сказал о грудях невесты: пара молоденьких серн, пасущихся между лилиями.

Глория смыла непрошеные слезы.

— Куда профессорам анатомии до влюбленных поэтов и царей, охваченных страстью.

Глория бодро присвистнула.

— Рано или поздно любовь приходит к каждому человеку.

Но слезы снова — предательски, на рефлекторном уровне — проступили, не давая расслабиться.

— Неужели мне никогда, никогда, никогда не услышать подобных слов?

Глория плакала тихо и долго, стоя под горячим душем, не приносящим облегчения.

— Ни-ког-да…

Как правило, упругие водяные струи и ароматный гель очень быстро приводили расстроенную девушку в академическое чувство.

Но в этот раз почему-то интенсивное намыливание и энергичное смывание абсолютно не помогало.

Как и воспоминание о невнятном гадании.

Ну почему левая не помедлила хотя бы минутку?

И, чтобы больше не забивать голову идиотскими мечтами о пылкой, страстной, всепоглощающей любви, аспирантка принялась вслух повторять тезисы к грядущему семинару:

— Известно, что к семейству розоцветных относятся груша, яблоня, персики, слива и вишня!

Аспирантка удовлетворенно представила, как при этих проникновенных словах первокурсники и первокурсницы начнут аппетитно облизываться.

— Но вы вряд ли, дорогие мои, в курсе, что к розоцветным также принадлежат земляника, ежевика, малина, рябина.

Фруктово-ягодные миражи не на шутку растревожили воображение аудитории, пускающей слюнки.

Смыв пену, аспирантка повторила процедуру с гелем.

— Отличительной чертой строения цветка является наличие двойного пятичленного околоцветника.

Глория потратила еще половину флакона.

— Не забыть бы еще про чашелистики, лепестки и тычинки… расположены по внутреннему краю более или менее выраженной и обычно вогнутой, часто бокальчатой или блюдцевидной цветочной трубки…

В общем, продолжительный экскурс в ботанику привел Глорию Дюбуа в обычное аспирантское состояние.

А заканчивая семинар, можно чуть-чуть и похвастаться, поразить аудиторию рассказом о Безымянной красавице, готовой к завоеванию самого престижного места на Всемирной цветочной выставке в Париже.

Глория Дюбуа, кутаясь в уютный махровый халат, обрела прежнюю уверенность в себе как в крепком профессионале-селекционере.

И никто не виноват в том, что ум, талант и научные достижения никак не влияют на обыкновенное житейское счастье.

Глория босиком пробежала на кухню.

Надо просто набраться терпения. Настоящую любовь получить гораздо сложнее, чем вывести новый сорт розы.

А ведь любовь где-то совсем рядом, где-то неподалеку, и осталось только не пропустить момент ее прихода.

Глория открыла холодильник.

Вместе с надеждой на удачное будущее в личной жизни к ней вернулся аппетит.

Теперь лишь требовалось по-быстрому зажарить омлет с ветчиной.

Глория заправила сковородку чем полагается и даже при этом не пересолила.

Похоже, события все-таки развиваются в нужном направлении. Еще год назад упорная аспирантка наметила вполне реальный план из двух значительных пунктов. Сначала довести до полной кондиции свою милую розу, чтобы Безымянная красавица покорила мир, а потом непременно встретить того — единственного и неповторимого. И вот первый пункт выполнен… не без помощи и содействия энергичной и пробивной маман. А вот со вторым сложнее. Надо будет обходиться собственными силами.